Стандарт возмездия - Страница 78

Оба держали в руках традиционные для этих мест пиалы с зеленым чаем.

— Добрый день, — вежливо поздоровался Цапов, входя в беседку. Вошедший следом Ахмед молча приложил руку к сердцу.

Гаджи-Султан хмуро разрешил им сесть. Он был в каком-тo немыслимом восточном халате, очевидно, чувствуя себя немного эмиром или падишахом.

— Как доехали? — спросил он по-русски. Цапов отметил что он говорит очень хорошо, без акцента.

— Спасибо, — кивнул Ахмед, — все прошло нормально.

— Все-таки вас они потрепали, — вставил Афанасий Степанович.

— Скорее мы их, — честно ответил Цапов, — они не ожидали, что за нами следует охранение.

— Абдулрагим должен заплатить за все убытки, которые он нанес мне и моим гостям, — жестко сказал Гаджи-Султан, — он обязательно заплатит.

— Не сомневаюсь, — миролюбиво согласился Афанасий Степанович, — но важнее, чтобы груз поскорее ушел из Бухары. Это важно еще и потому, что боевики вашего врага могут попытаться снова отбить груз.

Гаджи-Султан не ответил. Он взял кусочек сахара, задумчиво поднял его, с хрустом надкусил. И наконец изрек:

— Я с вами согласен. Мы будем готовы сегодня вечером.

— Очень хорошо, — кивнул Афанасий Степанович, — я позвоню в Москву, чтобы сообщить им хорошую новость. Но у нас возникла маленькая проблема.

— Какая проблема? — повернул голову Гаджи-Султан.

— Нам звонил наш друг из-за рубежа и просил часть груза оставить в Бухаре.

— Как это оставить? — нахмурился Гаджи-Султан. — Почему оставить?

— Есть клиенты, которые купят часть груза по европейским ценам прямо здесь, в Бухаре.

Рука Гаджи-Султана, тянущаяся к пиале, замерла. Он убрал руку, повернулся к своему собеседнику всем телом.

— Как это в Бухаре, — спросил он, расширяя ноздри от гнева, — в нашей Бухаре кто-то купит груз? И на какую сумму?

— На большую, — без тени улыбки сказал Афанасий Степанович, — на очень большую сумму.

— Такого не может быть, — покачал головой Гаджи-Султан, уже несколько пришедший в себя, — я знаю всех людей в Бухаре и всех покупателей. У нас нет такого человека.

И, подумав, добавил:

— Если это не люди Абдулрагима.

— Нет, — улыбнулся Афанасий Степанович, понявший, что именно беспокоит хозяина, — мы не стали бы продавать никому часть груза, даже за очень крупные деньги. Мы ценим наше сотрудничество с вами и не собираемся заниматься подобными сделками за вашей спиной. Слово Гаджи-Султана известно на всем Востоке.

Он знал, как можно умилостивить этого восточного «крестного отца».

Гаджи-Султану было особенно приятно, что это говорится гостем в присутствии его человека, который должен слышать, каким уважением пользуется его хозяин в далекой Москве.

— Кто эти покупатели? — уточнил хозяин дачи.

— Они приехали из Баку. Их рекомендовал нам сам Курбан-ака. Он позвонил из Ашхабада и подтвердил, что часть груза получат его люди, — Курбан-ака мудрый человек, — немного подумав, сказал Гаджи-Султан, — раз он считает, что можно рискнуть и выдать часть груза, то я не буду возражать. Надеюсь, что курьеры из Баку окажутся честными людьми.

— Это уже проблема Курбана-ака, — нашелся Афанасии Степанович, и все рассмеялись, довольные друг другом.

— Груз пришел вчера и находится там, где мы договаривались, — подтвердил Гаджи-Султан, — сегодня мы отправим его дальше. Кто поедет получать груз для курьеров из Баку?

— Я думаю, будет лучше, если это сделают ваши люди, — кивнул Афанасий Степанович.

— Хорошо, — подвел итог Гаджи-Султан, — Ахмед, поедешь за грузом и привезешь столько, сколько нужно для посланцев Курбана-ака. И пусть к тебе приедут его люди. Где они остановились?

— Я назову место, — улыбнулся Афанасий Степанович, — с вами легко работать, уважаемый Гаджи-Султан, вы все понимаете без лишних слов.

Завтрак закончился к удовольствию обеих сторон. Афанасии Степанович возвращался в гостиницу вместе с Цаповым, сидя и роскошном «БМВ». Он не проронил ни слова за все время дороги, памятуя о том, что водитель машины был человеком Гаджи-Султана. И только когда они приехали в дом, специально приготовленный для гостя людьми Гаджи-Султана, и остались одни, Афанасий Степанович вышел на балкон, приглашая за собой Цапова.

— Спасибо, Константин, — отрывисто сказал он. — Сделали большое, нужное дело. За эти несколько дней мы точно установили, кто именно решил в Москве нас подковырнуть. Это сукин сын Роман Кудрявцев предложил Горелому и Хромому Шалве устроить нам такой праздник, отбив груз. А те, в свою очередь, связались с Абдулрагимом. На Востоке есть прекрасная пословица: когда лошади спят, на улице собак праздник. Они решили, что можно попытаться устроить свои дела за наш счет. Поэтому вас захватили, едва вы прибыли в Ташкент.

. — Ничего, — сурово сказал Цапов, — вернемся в Москву, рассчитаемся за все.

— А вот уж нет, — засмеялся Афанасий Степанович, — ничего не осталось на твою долю. Горелый оправдал свою кличку. Сгорел дотла на своей даче. А Хромой Шалва больше не хромает. Он уже лежит в гробу.

— Оперативно, — кивнул ошеломленный Цапов.

— Другого выхода не было, — строго заметил, перестав смеяться, Афанасий Степанович, — они могли нам помешать, а такой груз требовал больших гарантий.

Очень больших. Ну, в общем, ты молодец. Я в тебя всегда верил. А как эти ублюдки Горелого?

— Неплохие ребята, — пожал плечами Цапов, решив не рассказывать о своей стычке, — немного суетливые, но неплохие.

— Среди них есть агент мусоров, — задумчиво сказал Афанасий Степанович, — и мы пока не знаем, кто именно. Поэтому, я думаю, будет правильно, если мы уберем обоих. Как говорил незабвенный товарищ Сталин, лучше убить десять невиновных, чем упустить одного виновного.