Стандарт возмездия - Страница 67

— Настоящий груз идет следом за нами, — объяснил Цапов, — но мы знали, что его попытаются перехватить в пути. Поэтому мы выехали раньше, под видом настоящей колонны, чтобы привлечь внимание к себе.

— И мы из-за этого умирали? — крикнул Слава.

— Иначе мы бы не взорвали автомобиль, — сухо ответил Цапов, — а вы умирали за большие деньги. Вам платят деньги, чтобы вы перевезли груз. Какая вам разница, какой именно груз?

— А где настоящий караван? — спросил Коля.

— Идет следом за нами, — повторил Цапов, — но мы не хотели об этом говорить, пока не были уверены, что сумеем привлечь внимание именно к нашему каравану. А за нами следом идут другие машины с нашей охраной. Вы должны были догадаться, почему так скоро пришла помощь.

— Дурацкая выдумка, — с отвращением заявил Слава, — подсунули сахар, обманули как котят, подставили под пули, дали холостые патроны. Да я тебя сейчас…

Он размахнулся, чтобы ударить Цапова. Но тот легко увернулся и сам сильно, с короткого размаха, нанес мощный удар в скулу парня. Слава вскрикнул и упал на ящик с песком.

— У вас проблемы? — раздался за их спиной голос Ахмеда.

— Нет, — повернулся к нему Цапов, — у нас все в порядке. Коля помог подняться товарищу. Оба парня демонстративно не смотрели в сторону Цапова.

— Убирайте ящики, — приказал он, — и без глупостей. Завтра вечером груз должен быть в Бухаре.

— Нашли спуск, — закричал кто-то в ночной темноте.

Глава 29

Курбан-ака чувствовал себя очень плохо. Так плохо он не чувствовал себя никогда. Даже когда в пятьдесят третьем попал в руки пограничников и едва не погубил все дело. Даже когда в шестьдесят восьмом ему прислали сообщение о том, что весь груз перехвачен и он должен будет выплатить сумму неустойки клиентам, требующим возврата выданных денег. Но тогда все было ясно. Тогда было ясно, что делать и как могли произойти эти неприятные обстоятельства. Сейчас же все было непонятно.

Подсознательно он никак не мог примириться со случившимся. Это было слишком страшно и слишком непонятно. Сначала пришелец приехал под видом племянника Кафара Кафарова и все было ясно: он мог быть либо милицейской подставкой, либо настоящим племянником. Но он не оказался ни тем ни другим. По логике вещей этот отважный человек должен был бежать из Ашхабада, чтобы вновь не попасть к людям Курбана-ака. И здесь у него было два варианта: либо заявить в милицию и явиться в дом старого Курбана с внушительным отрядом людей в погонах, либо просто бежать из города, от мести людей, которых он пытался обмануть.

Неизвестный не сделал ни того ни другого. Более того, он сам пришел в дом Курбана. Без оружия и один. Это было не просто странно. Это было невероятно. Старик размышлял всю ночь, но не мог понять, что именно привело незнакомца в его дом. Если неизвестный действительно работал на милицию или службу безопасности, то почему он так отчаянно рискует? Старик уже много лет не встречал честных людей в правоохранительной системе суверенного государства.

Дело было не в том, что все прокуроры и милиционеры, таможенники и сотрудники службы безопасности в новых государствах были сплошь подлецами и негодяями.

Вовсе нет. Просто жизнь была трудной, все продавались и покупались. Все без исключения. А этот молодой человек должен был быть либо ангелом, либо дьяволом.

Ангелом, если он служил закону. Дьяволом, если служил золотому тельцу.

Когда неизвестный рассказал о сумме, на которую они хотят взять товар, Курбан несколько успокоился. Пять миллионов Долларов — фантастическая, невероятная сумма. За такие деньги можно было продать душу дьяволу и снова, рискнув, прийти вторично туда, откуда сбежал. Но поведение неизвестного пугало старика. С одной стороны, он ушел из его дома, не убив ни одного из охранников, а с другой — такая непонятная дикость. Никто Не просил его отрезать Касыму голову. Это было нечто такое, что не укладывалось в привычные рамки. И смерть Махмуда, который погиб от руки жалкого наркомана, тоже была непонятна.

Хотя внешне все было правильно. Курбан-ака приказал врачу извлечь пулю из тела Махмуда. Он был убежден, что его водителя не могли убить из этого непонятного ружья, которое оказалось у Касыма. Но врач подтвердил, что стреляли именно из ружья. Если бы Махмуда убили из пистолета, старик не стал бы договариваться и из-за пяти миллионов. Неизвестный получил бы пулю, и именно из этого пистолета. Но врач подтвердил невиновность гостя, и старику пришлось скрепя сердце согласиться. Тела обоих погибших увезли, а старик вспомнил о своем зарубежном друге, который мог достать такую партию груза.

В этот вечер он позвонил самому Зардани. Он никогда не звонил ему, лишь трижды встретившись за свою долгую жизнь. Но они работали вместе долго, очень долго, более двадцати лет. И никогда Курбан-ака не звонил ему первым. Но это был особый, исключительный случай. Зардани действительно заинтересовался. Более того, он даже обрадовался, узнав, что клиенты готовы расплатиться наличными через два дня. Он доверял Курбану, зная, что его слово является почти банковским векселем, лучшей гарантией от любого подвоха. Человек, который принимал груз, обязан был заплатить. Что бы ни случилось с грузом, что бы ни случилось с курьером, какие бы природные катаклизмы ни произошли с грузом, платить должен был тот, кто принял груз. Таков незыблемый закон наркомафии.

Никакие оправдания в расчет не принимались. Даже гарантии лучших страховых компаний и самых крупных банков были не столь надежны, как слово «барона». Так называли во всем мире руководителей крупных региональных синдикатов мафии. Давший слово обязан был его сдержать. Даже смерть «барона» не могла привести к неуплате платежей. Занявший его место другой «барон» обязан был выплачивать неустойку за своего предшественника. Система гарантий отрабатывалась годами, и сбоев быть не могло.